Новости от 20.06.2019

Как Сухаревы открыли исконный промысел голендров

Удивительное стечение обстоятельств стало решающим в сложении пазла родословной Сухаревых, которую долго пытались составить в районном краеведческом музее. А простая человеческая благодарность помогла установить факт о голендрах, который для людей, любящих историю района, можно назвать сенсационным!

- Представляешь, мы нашли большезаимских Сухаревых, а те прислали нам письмо, в котором рассказали о том, как голендры делают сыр! – прошептала мне на ухо директор районного краеведческого музея Галина Макогон на одном из мероприятий. Заинтересовавшись такой парадоксальной новостью, договариваюсь о встрече. И вот мы, обложившись документами, сидим в небольшом музейном кабинетике, сверху донизу забитом всевозможной информацией, и Галина Николаевна начинает свой увлекательный рассказ…

Потерянная ветка родословной

- По документам начала века, по всем воспоминаниям Большая Заимка проходила у нас кулацким старожильческим селом. Активно проявляли себя Сухаревы – в документах часто встречается их фамилия. Тем не менее, когда музей объявлял родословные сборы Сухаревых – ни на первый, ни на второй никто из Большой Заимки не явился. Как ни бились, раскрутить родословную ветку Сухаревых в этой деревне не удавалось. А недавно они сами нашлись!

Когда вышел сборник заларинский родословных «Душа не может без роду своего…», краткое описание книги было выставлено в Интернете, на сайте краеведческого музея. На этот небольшой анонс бурно отреагировала одна семья… из Беларуси! На имя краеведа из Тагны Нины Степановны Гайдуковой пришло письмо издалека:

«Здравствуйте, уважаемая Нина Степановна!

…Моя мама Сухарева Анна Афанасьевна родилась в селе Большая Заимка в 1939 г. В конце 60-х уехала из Сибири с моим отцом жить в Белоруссию. К сожалению, о её семье мне почти ничего не известно. Помню только из рассказов мамы, что дед ее по отцу был «сильно богатым кулаком», а мама её «не сибирячка, а русская из Поволжья», работала нянькой в семье деда-кулака. Сохранилась фотография, на которой мамин брат (сидит справа с дочкой Лидой). Не уверена, но, кажется, Володя его звали. Женщина с ребенком на руках – это, скорее всего, мамина сестра. Нина Степановна, поскольку Вы занимались вплотную родословными ваших земляков, то, вероятно, и об этой ветви Сухаревых-Афанасьевичах у Вас есть хоть какая-нибудь информация.

С уважением и большой благодарностью за Ваш труд, Наталья Анатольевна Стрижевич, Могилев».

Это письмо помогло прояснить некоторые моменты в родословной Афанасия Сухарева, у которого, по данным РКМ, было шестеро детей. Наталья из Беларуси оказалась его внучкой, дочерью Анны. В анкете Заларинского райвоенкомата значится, что Афанасий Яковлевич родился в 1908 году в Большой Заимке, 26 августа 1941 года призван на фронт, где служил рядовым. Письменная связь с ним прекратилась в мае 1942 года. Сведений о его гибели нет. В графе «Кто разыскивает» стоит имя жены – Прасковья Тихоновна Сухарева. Ответ военкома: «Считаю возможным учесть пропавшим без вести».

Сведения, которыми обменялись музей и внучка Сухарева, оказались ценными для обеих сторон. Вот что написала Наталья в ответ на письмо Н. Гайдуковой:

«Спасибо, Нина Степановна за эту бесценную информацию. Долгое время я пыталась понять, кто есть кто в семье матери. Но поскольку ее давно нет с нами, эти попытки ничем конкретным не заканчивались. Я искала информацию о тех местах, углублялась в историю края. Разобралась, наконец, откуда у матери была такая экзотическая внешность. Раньше, когда был еще жив отец, он говорил, что где-то в роду у нее были буряты, поэтому вся семья имеет характерные для монголов черты - скулы, брови черные и густые, ну, и другие особенности. Чем старше, тем сильнее хочется знать корни.

Родители развелись, когда я была еще маленькая. Мы с братом Олегом  в основном жили с бабушкой и дедушкой по отцу. У матери были проблемы с алкоголем, и жизнь ее, скорее всего, была очень драматичной. Мы мало знаем, чем она занималась, где жила. Последние 15 лет она была в розыске, но результатов никаких нет до сих пор. О ее семье я знаю, что кто-то из сестер жил в Ангарске и Зиме. Одна из сестер умерла в 74-75 году, и кажется, она жила в Большой Заимке. Мама ездила на похороны.

В Заимке жила и бабушка Прасковья, и жизнь её была сложной. Знаю, что проблемы с алкоголем были не только у моей мамы, кто-то в семье еще был сильно пьющим, и все эти трагедии детей для бабушки Прасковьи были большой болью. Я помню её письмо, присланное однажды (мне лет 10 было), пронизанное слезами и горем. Одна вырастила стольких детей, а старость одинокая и несчастная. Один из братьев мамы, Лёня, лет 30 назад приезжал ко мне. Он, к слову, тоже жил в Могилеве, но никаких контактов с ним у нас не было. А приехал, чтобы сказать, что забрал бабушку Прасковью из Заимки к себе, и что она хочет увидеть Нюру, мою мать. Я рассказала ему, что ничего не знаю, где моя мать и что с ней. После этой встречи мы больше не виделись, и с бабушкой я так и не познакомилась…

Этот дядя Лёня тоже был пьющим, но у него жена была хорошая, его семья сохранилась благодаря ей. Когда он сказал, что бросил пить и вот мать забрал к себе из Сибири, я подумала: «Бог ты мой! в семье куча детей и внуков, а эту "золотую тещу бабу Пашу", как называл её мой отец, некому досмотреть там!» И единственный из большой семьи пьющий Лёня забрал её в Белоруссию! Затем она вернулась на родину и жила по ул. Ветеранов и похоронена на большезаимском кладбище.

Но все эти семейные драмы не отменяют желания знать о своем роде. Еще раз спасибо Вам за ответ и участие, дорогая Нина Степановна. Благодаря вашим трудам, я узнала, что род в целом был большим и сильным, и продолжает таким оставаться. Это знание - своеобразная компенсация для меня, возможность не стыдиться своих корней. Когда я нашла Ваши материалы по истории Заларинского района и родословные Сухаревых, то просто пришла в неописуемое состояние, и словно заново родилась, но только уже с новой биографией. Я прожила пятьдесят лет с чувством стыда за мать, это состояние несмываемого позора сильно отразилось на моем характере и жизни вообще... У меня есть дочь, ей 28 лет, и она похожа на свою сибирскую бабушку Нюру, Анну Афанасьевну. Дочь знает от меня о драматичной истории пьющей бабушки. От меня же она теперь узнала, что личная драма бабушки нисколько не перечеркивает повод гордиться большой и давней историей рода Сухаревых!»

«Старый олендер»

В качестве благодарности за бесценную информацию о своей семье, Наталья прислала рассказ о… голендрах-сыроварах! Оказывается, в Беларуси особым уважением пользуются польский сыр «Stary Oleder». Это выдержанный твёрдый сыр, с характерным запахом и вкусом, с чувствующимися кристалликами. Вызревает он от 6 до 8 месяцев. Выпускается в виде больших кругов-цилиндров по 7-8 кг, которые разрезают на части в супермаркетах или сразу на фабрике.

Название «Старый олендер» не случайно. Создал его сыровар Збигнев Журек – потомок переселенцев из Нидерландов, которые издавна варили сыры в старых голендорских колониях Нойдорф и Нойбров. Именно его предки изображены на этикетке «Старого олендра». В статье, присланной Натальей, также сообщается, что больше всего голендры были известны своим молочным хозяйством. После Второй мировой от цветущих Нойдорфа и Нойброва ничего не осталось. Как и от тех сыров, которые когда-то там делали. Но Збигнев Журек смог возродить былую славу своих предков!

Пересказывая статью, Г.Макогон протягивает ниточку к нашему району: эти колонии являются исторической родиной пихтинских голендров. В другой статье – из «Московских ведомостей» 1891 года – также подтверждается, что женщины-голендры занимались преимущественно молочным хозяйством.

«Сыр – родословный промысел наших голендров! – подчеркивает Г.Макогон. – К тому же, как говорит Иван Зигмундович Зелент, самое вкусное молоко на свете – в Пихтинске. Экологически чистое многотравье создает удивительный вкус. Тем не менее, среди многообразия блюд национальной кухни наших голендров нет выдержанного твердого сыра. Зато есть необходимые для его создания предметы. Например, тисы для выдавливания жидкости».

Некоторое время назад идеей делать сыр загорелась Мария Карловна Зелент. Правда, пока ей не удалось получить грант на развитие этой отрасли. Тем не менее, всё говорит в пользу этого промысла в наших краях. И то, что это родословный промысел голендров, и наличие специальных предметов, и уникальное сочетание пихтинских трав. Выдержанный твердый сыр мог бы стать еще одной визитной карточкой, брендом пихтинских голендров и всего Заларинского района! Надеемся, что им удастся возродить промысел предков, и он станет столь же почитаем, как и в Беларуси!

Евгения Водопьянова.

Врез:

Сухаревы – основатели деревни Большая Заимка

В 1774 году при Заларинской церкви впервые зафиксирована фамилия Сухаревых. Она могла и должна быть из Тагнинской деревни, т.к. в 1776 году в этой же церкви эта фамилия прошла как «Тагнинский ясачный Сухарев». Указание сословия «ясачный» говорит о бурятской принадлежности. Ареал фамилии выражен в Тагнинской волости. 

Административное образование «заимка» означает отделение от деревни малого хозяйства для ведения сельхозработ (пашенное дело, хлебопашество) сразу на месте, а потом и обживание. Означало, что Большая Заимка отделилась от Тагны как большое заимочное хозяйство и совершили это действие Сухаревы. Об этом говорят все прямые и косвенные признаки анализа, построенного на основе архивных документов.

Справка РКМ.

Подписи к фото:

1. Фото из архива Н. Стрижевич: «На этом фото мама и отец сразу после того как поженились. Они познакомились в Красноярске, отец после армии работал там на Алюминьстрое. Брат родился в Красноярске, а я уже в Белоруссии, куда родители уехали в 1966-м…

2. …Это семья мамы. Кто есть кто, мне неизвестно, кроме её брата (он сидит с дочкой Лидой) и сестры матери (женщина с косами, не знаю имени)»

3. На упаковке сыра «Старый олендер» изображены предки нынешних голендров.

4. Сыр «Старый Олендер» плотный и твёрдый в центре, слегка крошащийся к краям, без дырочек. Вкус насыщенный, с пряными и пикантными нотками. Имеет пряное послевкусие.